Политика

Критиковать нынче нельзя, потому буду рассказывать известные мне предания

Армия Императора проигрывала.

Он призвал старого Сунь-цзы и оказав тому все положенные протоколом почести спросил почему у его войска сплошные поражения?
-могу обьяснить, - ответил старик .
-Давай сделаем из своих домашних войско, построив их прямо тут, перед беседкой.

Император развеселился и выстроил весь двор и евнухов и гарем на полянке.

Сунь-цзы предложил поделить их пополам и поставить во главе каждой половины самых доверенных лиц.
Император с удовольствием назначил двух наложниц.

-А теперь дадим им по барабану , один звонкий, другой глухой и пусть каждая командует- попросил Сунь-цзы. Один удар означает упасть лицом вниз, два - встать.

Командиры били в барабаны, евнухи с наложницами весело падали и вставали, путались в одеждах, натыкаясь друг на друга старались щекотать и щипаться и скоро почти перестали обращать внимание на своих командиров, дурачась.

Ииператор хохотал.
Видишь? - спросил Сунь-цзы. Это не армия, а толпа. Так ты проигрываешь. Одни не умеют командовать, а другие их не слушают.

-это я понял,- кивнул император. - А как мне начать выигрывать?

-могу показать,- тихо ответил грустный Сунь-цзы- поставь меня главнокомандующим и не Вмешивайся две команды.
- только две?
- да.
Император согласился.

- за бездарную подготовку войска во время войны отрубить нерадивым командирам головы - громко, так чтобы все слышали, приказал Сунь-цзы адъютанту- Тот достал меч и пошел исполнять.
Император хотел остановить, но Сунь-цзы смотрел ему прямо в глаза и тот пробормотал : я обещал, я помню. Я помню.
Адьютант отрубил головы наложницам.
Две толпы стояли в тишине.
Старик встал и медленно пошел к ним.
Поднял один барабан, вернулся к императору, поднял палку, так чтобы все видели и стукнул.

Армия молча рухнула на землю и лежала без движения. Стоял только адъютант с оголенным мечом. Его эта команда не касалась. Он не был в этом войске.
- И никто не должен видеть ваших слез, император-очень негромко, только для ушей одного человека, произнес старик, положил барабан и палку и с адьютантом ушел.