Как известно, обзывать жандармами препятствующих устроить очередную бузу правоохранителей – любимое занятие нашей оппозиционной публики. Между тем само слово "жандарм" французское и означало когда-то… тяжеловооружённого всадника. Во времена Столетней войны жандармы составляли королевскую военную полицию. И даже после уничтожившей монархию и монарха Великой французской революции новые власти тут же сформировали свою Национальную жандармерию, контролировавшую порядок в вооружённых силах и внутри государства. Которая, кстати, существует в республиканской Франции до сего дня. Так что считать жандармов априори "опорой тирании" нет никаких оснований. А вот опорой государственной власти – пожалуй…

Начало – Сенатская площадь

Навязывавшиеся советской историографией жуткие мифы про якобы напуганного "декабристами" Николая Первого, создавшего Корпус жандармов для тотальной слежки и подавления всего прогрессивного, абсолютно не соответствуют фактам. За исключением одного – огромное влияние на это решение государя действительно оказал этот дворянский мятеж, случившийся в 1825 году.

Впрочем, иначе и быть не могло. Представьте себя на месте 29-летнего молодого человека, который, имея двух старших братьев, никогда ранее не рассматривался и не готовился как наследник.

И на плечи которого внезапно обрушился огромный груз ответственности за гигантскую империю. Мало того, ещё до того как вступить на престол, он вдруг узнаёт, что заговорщиками из числа офицеров императорской гвардии(!) организован мятеж, имеющий целью свергнуть его и убить. Причём, согласно замыслу наиболее радикальных "декабристов" (Павел Пестель), – убить вместе с семьёй, подобно тому, как почти через 100 лет убьют без суда со всем семейством его правнука – Николая Второго. Мятежные войска стоят на площади возле Сената, который, испугавшись, может ведь и не присягнуть Николаю. Посланный на переговоры авторитетнейший генерал Милорадович убит заговорщиками в спину. И наконец – вынужденный расстрел мятежных частей артиллерией (погибших солдат Николай "декабристам" не простил!) и вскрывшийся в ходе следствия заговор с участием более 200 одних только офицеров…

 

Нет, жестоким человеком император определённо не был: из 36 приговорённых судом к казни повесили только пятерых. Также из 200 проходивших по материалам следствия репрессировали порядка 120 человек: некоторых отправив на каторгу, других под надзор полиции, третьих сослав воевать на Кавказ. Что до участвовавших в мятеже солдат, то около 200 человек были подвергнуты телесным наказаниям, после чего из 4000 участников мятежа сформировали сводный гвардейский полк и отправили на Кавказ воевать с горцами.

 

Согласитесь, приговор был гораздо менее суровым, чем в подобной ситуации можно было ожидать. В той же Австро-Венгрии после подавления венгерской революции 1849 года все взятые в плен офицеры мятежников были расстреляны. Тем не менее "образованные классы" (а особенно дворяне, родственники которых были репрессированы) заговорщиков жалели, а близкий к ним Пушкин, которого тем не менее никто не тронул, написал по этому поводу своё знаменитое "Во глубине сибирских руд".

Кто тут в охранители первый?

Именно в этот момент к царю, прекрасно понимавшему, что такое дворянские заговоры и вовсе не желавшему повторить судьбу их жертв – своего отца Павла Первого и деда Петра Третьего, – пришёл Александр Христофорович Бенкендорф. И предложил проект учреждения "высшей полиции" в составе Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и Корпуса жандармов, как его "силовой" составляющей.

Это был человек, безусловно, заслуживавший доверия молодого императора. Причём не только тем, что командовал войсками на Васильевском острове при подавлении мятежа "декабристов", а затем был членом Следственной комиссии по их делу. Бенкендорф добровольцем участвовал в Русско-турецкой войне 1811 года, затем отличился в войнах против Наполеона. Награждён был орденами Святой Анны (всех трёх степеней), Святого Владимира (всех четырёх степеней), Святого Георгия (четвёртой и третьей степеней), алмазной шпагой "За храбрость" и т.д. Показал Бенкендорф подлинный героизм и во время наводнения в Петербурге, лично спасая из воды людей. Кстати, на первом допросе "декабристов" будущий шеф жандармов заявил примерно следующее:

Господа, если вашей целью являлось освобождение крестьян, пусть встанет тот, кто освободил своих крестьян. Он немедленно будет отпущен.

Ожидаемо, таковых не нашлось…

И вот 28 апреля 1827 года указ о создании Третьего отделения и его "силовой структуры" Корпуса жандармов был подписан. Россию поделили на восемь государственных округов по 8-11 губерний, в каждой из которых имелось жандармское отделение. Все они управлялись из штаб-квартиры Третьего отделения в Санкт-Петербурге. Шефом жандармов, а также главным начальником Собственной Его Императорского Величества канцелярии был назначен Александр Бенкендорф.

Говорят, что когда он поинтересовался у императора, какими будут его инструкции по деятельности Третьего отделения, Николай Первый дал ему свой платок и сказал:

Вот тебе все инструкции. Чем более отрёшь слёз этим платком, тем вернее будешь служить моим целям.

Возможно, это миф, но платок действительно являлся негласным символом "голубых мундиров", каким бы невероятным это ни казалось.

"Держиморд" в жандармы не брали…

Но как же быть со знакомым нам по тем же советским фильмам образом жандармов, как туповатых служак – этаких "бультерьеров царского режима", умеющих только "хватать и не пущать"? Увы, и это тоже один из мифов. Приём в жандармский Корпус и критерии отбора были не менее жёсткими, чем в советское время при отборе в КГБ.

Претендент на голубой мундир должен быть не моложе 25 лет, окончить военное или юнкерское училище по первому разряду(!), прослужить затем в армии или гвардии не менее шести лет и… не иметь долгов. Последнее – важно: должник (как и современный обладатель счетов и имущества за рубежом) – всегда лицо зависимое. Но всё это вместе давало только возможность претендовать(!) на вхождение в Корпус.

Далее претендента тщательно и всесторонне проверяли, после чего откомандировывали в штаб жандармского округа на срок от двух до четырёх месяцев, чтобы там могли оценить его умения и способности. И только после этого его допускали… к испытаниям, которые проводились при штабе Корпуса жандармов! Успешно выдержавший их офицер зачислялся в список кандидатов(!). И лишь когда в Корпусе появлялись свободные вакансии, его направляли в Санкт-Петербург на четырёхмесячные специальные курсы, где преподавали наряду с правоведением, русской историей, географией, политэкономией и литературой такие специфические предметы, как, например, "История Французской революции" – для полного понимания технологий свержения власти. Дальше снова следовали экзамены, после которых, в зависимости от результатов, человека определяли на место службы, где он продолжал обучение под руководством прикреплённого к новичку куратора.

"Узок круг…"

На оперативную же работу и вовсе отбирали самых талантливых из уже принятых сотрудников. Так, в 1871 году из 142 кандидатов в Корпус был принят 21 человек, а из них на оперативную работу попали всего шестеро! Надо сказать, что изначально число офицеров и генералов Корпуса на всю Россию было около 350 человек, а к моменту расформирования Корпуса жандармов их количество едва превысило 500 человек. Унтер-офицеров и рядовых было на порядок больше – до 6000-7000 человек. Но это на всю 180-миллионную Империю (для сравнения – численность всех сотрудников КГБ в 280-миллионном СССР составляла 70-80 тысяч).

Для повышения квалификации рядовых и унтеров также существовала Корпусная приготовительная школа. На этих "рабочих лошадок" ложилась масса повседневных обязанностей – вроде конвоирования заключённых, обеспечение порядка в местах массового скопления людей, а позднее – и на железной дороге (проверку паспортов при пересечении границы осуществляли тоже они). Ну и, разумеется, именно им, бывшим на виду, доставался в первую очередь весь негатив от постепенно наглеющей "прогрессивной общественности".

Надо сказать, что к обязанностям своим и выполнению долга жандармы, как правило, относились очень ответственно и закон преступали весьма редко. В Корпусе существовала, как сказали бы сейчас, "служба собственной безопасности", и карались любые проступки весьма жёстко. Следствием такого тщательного кадрового отбора стало и то, что после революции 1917 года ни один генерал или офицер Корпуса сотрудничать с новыми властями не стал. Как и абсолютное большинство рядовых и унтеров – за весьма редкими единичными исключениями.

Не писатели, а читатели

Разумеется, Третье отделение и жандармы отнюдь не были "белыми и пушистыми", ибо являлись прежде всего политической полицией, чьей главной задачей была безопасность государства от врагов внешних и внутренних. Именно жандармы были поставщиками основной информации о предполагаемых политических преступлениях. Которую получали из перлюстрации писем, допросов арестованных, сведений от секретных агентов, сообщений чиновников и местной полиции, а также (что было, то было!) от платных осведомителей и существовавших во все времена добровольных доносчиков.

 

То есть, как и политическая полиция любой другой страны, они осуществляли слежку и контроль за любыми проявлениями политической нелояльности. При этом действия жандармов не ограничивались законами, а регламентировались устными и письменными распоряжениями начальства. Надо ли удивляться, что всё это очень не нравилось "образованным классам", усматривавшим в любом контроле над собой ущемление личной свободы?!

Однако надо понимать, что всё вышеперечисленное касалось ничтожного меньшинства населения Империи, а именно – дворянства, для контроля над которым (и в особенности над военными) как раз и были в первую очередь созданы Третье отделение и жандармский Корпус. И тут императора очень даже можно понять: ведь именно в образованной и в значительной степени "прозападной" дворянской среде в ту эпоху были сосредоточены все "вольнодумцы", все "тайные общества", все заговоры и антимонархические настроения.

К примеру, всё тот же Пушкин искренне возмущался, когда выяснилось, что его личное письмо было перлюстрировано жандармами и доведено до сведения императора. Но не будем забывать, что поэт был близок со многими "декабристами", сочувствовал им и только чудом не оказался вместе с ними на Сенатской площади. И как было тогдашним "спецслужбам" не присматривать за подобным известным в обществе человеком? Кстати, самому Александру Сергеевичу это только на пользу пошло, удержав от опрометчивых шагов и способствовав тому, что в конце жизни он из "вольнодумца" и бунтаря стал убеждённым монархистом, патриотом и чуть ли не личным другом императора.

Эти жуткие "душители свободы"…

Кстати, и то, что всякая мысль и творчество в стране были задавлены "голубыми мундирами" – тоже абсолютный миф. Если про Серебряный век русской культуры (начало XX века) все знают, то когда был её "золотой век", почему-то забывают. А пришёлся он на царствование того самого императора Николая Павловича – "Николая Палкина", как обозвал его некстати "разбуженный декабристами" Герцен, сотрудничавший в эмиграции с англичанами и пользовавшийся покровительством Ротшильда. Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гоголь, Некрасов, Данилевский, Хомяков, Аксаков, Салтыков-Щедрин, Глинка, Римский-Корсаков… Поистине, ни одна другая эпоха Российской Империи не порождала к жизни такую волну великих деятелей культуры. Что, согласитесь, в условиях "тотального удушения свободной мысли" трудно себе представить.

При этом политическим сыском деятельность жандармов отнюдь не ограничивалась. Гораздо более, чем политическими, они занимались экономическими преступлениями – коррупцией, мошенничеством господрядчиков, казнокрадством. Ибо всё это обоснованно считалось никак не менее опасным для государства, чем политические заговоры. Как писал по этому поводу тот же А.Х. Бенкендорф:

Чиновники – сословие, пожалуй, являющееся наиболее развращённым. Среди них редко встречаются порядочные люди. Хищения, подлоги, превратное толкование законов – вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят и не только отдельные, наиболее крупные из них, но в сущности все, так как им известны все тонкости бюрократической системы. Они боятся правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят всех, кто преследует взяточничество, и бегут от них, как сова от солнца.

Надо отметить, что борьба с экономическими и должностными преступлениями встречала полную поддержку Николая Первого. Который, побывав на премьере весьма критического по отношению к системе спектакля "Ревизор" (прошедшего предварительную цензуру Третьего отделения!), смеялся до слёз, а после сказал: "Всем досталось, а мне более всех"! И рекомендовал своим министрам и членам семьи непременно посмотреть пьесу. Это при том, что изрядная часть дворянства и чиновничества, узнав в персонажах "Ревизора" себя, приняли пьесу в штыки. Как писал сам Гоголь: "Если бы не высокое заступничество государя, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении её". Это к слову об "удушении свободы".

Кровавая заря "свободы"

Мечта нескольких поколений "прогрессивной общественности" о ликвидации Корпуса жандармов осуществилась в феврале 1917 года. Тогда в ходе "бескровной" Февральской революции, по самым первым и далеко не полным данным "Ведомостей общественного градоначальства", с конца февраля до середины марта только в Санкт-Петербурге погибло 266 человек, из которых 19 были полицейскими и 48 жандармами (каждый пятый!). Разгулявшиеся революционные толпы расстреливали жандармов на месте, спускали трупы под лёд Невы или зарывали в заранее приготовленные ямы.

Убит был и 70-летний начальник Петроградского жандармского управления генерал-лейтенант Иван Волков. Узнав, что к управлению движется возбуждённая толпа, он велел всем сотрудникам уходить, сам же остался на месте, был схвачен, зверски избит и доставлен в Таврический дворец. Там генерала допрашивал сам Керенский, гарантировавший ему безопасность, однако ещё на пути в караульное помещение Волков был застрелен одним из конвойных.

Таким образом, именно честно исполнявшие свой долг жандармы стали одними из первых жертв нарастающей революционной стихии, выродившейся в кровавую Гражданскую войну и классовый террор, унёсший до 10 миллионов жизней – впятеро больше, чем до этого за четыре года унесла Первая мировая война.

Жандармский корпус стоял на пути развития этой стихии ровно 90 лет, не позволяя ей вспыхнуть пожаром, который после 1917 года едва не сжёг в пепел страну. Разумеется, как и всякая спецслужба, он был лишь орудием в руках Власти и стремился не допустить попыток её свержения. Разумеется, делал он это, применяя далеко не всегда те методы, которые символизировал выданный некогда Бенкендорфу императором белый платок "для отирания слёз". Но ведь, как сказал в своё время Н.А. Бердяев: "Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад". Современные русские спецслужбы существуют примерно для того же. И пусть первым бросит в них и в их предшественников жандармов камень тот, кто сам без греха.